Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры - Страница 47

«И долго доходить до этих ступеней?»

– Всё зависит от твоего желания и физических особенностей. Настоятельница с рождения обладала способностями выше пятой ступени. Она не говорит, что произошло, но её возможности кто-то ограничил – или специально скрывает их по своим причинам. Максимум, до которого смогли дойти единицы, она назвала пятой ступенью. Обычно до этого уровня доходят за пятьдесят-семьдесят лет.

«Семьдесят лет!!!»

Феанор сообразил, что выглядит не очень приятно с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

«Но это же вся жизнь!»

Вегедэ потянулась, сделала колесо и отлетела к верхней полке одного из высоченных книжных шкафов.

– Телепатия – осанве – только начало. Надо бы слушать меня повнимательнее. Параллельно ты осваиваешь владение телом. Старение тела и духа нам подвластно. Что такое семьдесят лет по сравнению с тысячелетием? Но…

Безрукая замолчала. Юноша попытался «услышать» – поток сознания будто разбился о каменную стену. Вегедэ повернулась и, ничего не объяснив, исчезла в одном из узеньких воздухопроводных окон.

Феанор хмыкнул и стал читать дальше. В Обители ему оставалась четверть. За это время важно постичь и укрепить «первую ступень». Этого ему вполне хватит. Царевич хотел вернуться домой, увидеть Отца, Суфия, обнять братьев и сестру. Его выбор вполне созрел. Зачем управлять реальным Царством, если можно жить в царстве книг, разговоров. Он заявит о намерении скрыться в Башне Мудрецов, изучать древние рукописи, быть советником при дворе. Но не царем. Хорошим царем будет Андор. Он утвердит мир и порядок на границах. А нечисть с Третьей Земли даже не сунет нос в их владения. Или Лавьен. С таким умом и хваткой Веллоэнс установит экономическую власть на Второй Земле. А может даже и на первой. Ионнель-Генриетта… Сестра недурна собой, искусна во многих делах – и готовке, и пении, и охоте. Ее следовало бы выдать за вождя Свеберов. Или хана, правящего Бангхиллом. Женщина у власти может смутить народ, но со своей хитростью и смекалкой Ио станет вертеть мужем, как пожелает. Утверждение, что «муж – голова, а жена – шея» относительно царевны всецело верно.

Царевич откинулся на спинку кресла, представил, как сестра отчитывает пухлого бородатого хана и говорит, что ему следует делать с государством. Кривоногий толстяк в цветастом халате краснеет и пыжится, но молчит. Пот градом заливает лицо, а на шее вздуваются вены, когда Генри дает наказ купить ей шелковой платье с драгоценной золотой вышивкой, с декольте, усеянным бриллиантами. «Дорогая, ведь это половина нашей казны!» А она ему – «Ханнушка, ты же меня любишь? Или твоя страсть ко мне угасла и я пишу Андору, чтобы он забрал меня, покрытую позором… Нет? Вот так-то. Значит, я хочу, чтобы ты заказал это платье у Ильдефонса – другой такого не сделает. Хорошо, любимый?» И состроит мужу невинные ласковые глазки.

Юношу идея с несчастным правителем и сестрицей в роли женушки очень даже развеселила. Феанор представил еще несколько семейных сцен с участием Ионнель и решил, что пора прогуляться в саду.

Пройдя по тропке в укромное место среди плотного кольца яблонь, царевич с удовольствием потянулся, втянул ароматный воздух до грудных коликов, сорвал крупный спелый плод и улегся на зеленеющий ковер. Он заснул, а очнулся под вечер. Еще не скрылось Солнце, но уже вышла Луна. Рядом с белесым кругом тускло мерцала звездочка Мерцана – богиня небесной красоты и любви у древних. Юноша чувствовал разливающееся по телу тепло и особое, незнакомое ощущение нежности и заботы в отношении Вегедэ. Почему-то его не смущали её увечность, низкий рост, возраст.

«Как странно и непонятно…»

Пока Феанор возвращался в библиотеку, ужинал в трапезне, запирал на ночь свою комнату, его обуревали противоречивые мысли. Он улёгся на кошму, постарался привести душу в порядок. «Это обычное наваждение. Я же спал под звездой Мерцаны. Через семь лун всё пройдет». Неуверенно произнеся хвалу Высшему и попросив освобождения от прельщения, юноша завернулся в одеяло. Сон всё не приходил и царевич долго ворочался с боку на бок. В голове вертелись образы Скорби и Вегедэ, Ионнель и братьев, нелепого хана и почти квадратного человека, пускающего стрелу в существо, в тело которого зашвырнули сознание Феанора.

«Тело связано с духом». Феанор сконцентрировался на сердечном ритме. Четыре удара – вдох, четыре – выдох. Успокоившись, переместил внимание на область лба – представил, как во время вдоха голова наполняется светом, а выдох вытягивает из тела черноту. Сердцебиение глушило, било молотом по вискам, вызывало дрожание в руках. Вдруг он ощутил, как разум подчинился сознанию. Борьба прекратилась. Мысли не летали спонтанно, ничто не отвлекало, внутри царило необычное чувство «пустоты». Феанор отправился в недалекое прошлое. Эпизоды отматывались легко, словно под увеличительным стеклом он мог рассмотреть любую мелочь – каждое слово, жест. «Как странно. Сознание словно книга моей жизни. А я будто листаю исписанные страницы, видя не только главный сюжет, но и подробное описание деталей».

Царевич видел, как он с братьями и сестрой танцует, как Отец говорит свою речь, как Суфий о чём-то шепчется с Царем. Всегда радостный мудрец почему-то выглядел озабоченным, видимо, просил какого-то важного разрешения. Но Отец спокойно ему отказал. После общего праздника каждый царский ребенок был зван на аудиенцию. Вот подошла очередь Феанора, и он, дрожа от волнения, подошел к резному трону в небольшую светлицу, предназначенную для особых приемов. Отец положил руку ему на плечо и молвил о силе единства. Затем он наказал ему двигаться в Обитель Шестнадцати Рук. «Целостность государства невозможна без целостности Правителя». Задание весьма простое, но в этой простоте Феанору виделась некая тайна, загадка. Зачем отправлять царевича за свитком, если это легко сделает гонец или почтовый стриг? Но сын привык доверять указаниям и незамедлительно отправился в путь. В сознании всплыла картина сферы, внутри которой он сейчас находился. Величественное строение абсолютно не похоже на виденные за жизнь здания.