Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры - Страница 46

Царевич опять набрал воздуха и принялся очищать сознание от мыслей. Он услышал голос сердца и привычно завторил его биению. «Бон-бон, бон-бон». Считать без счета, чтобы не начинать мыслить. Привести в унисон песни сердца и головы.

Он сидел на небольшом постаменте в снежной долине. Управители Обители могли устанавливать на разных участках любую погоду. На этом холодном восьмиугольнике Феанор оттачивал умение погружаться в себя. Из одежды на нем были коротыши-мокасины и набедренная повязка. Он уже научился вызывать телесный жар и почти не замерзал. Но наставники ввели в упражнения неприятный элемент. Когда юноша входил в состояние средоточения, на плечи с размаху шлепалась мокрая простыню. При этом умудрялись попасть между сердечными ударами и сбивать счёт. Царевич закончил занятие, натянул балахон и отправился в библиотеку. Через час пути, в уютном зале, в широком, мягком кресле, украшенном каннелюрами, он открыл недочитанный красный томик. Посидеть в библиотеке не удавалось долго. День расписан многими занятиями – упражнения на холоде, созерцание образов, растяжка и позы, уход за растениями.

– Непривычно изучать образы?

Вегедэ появилась неожиданно, словно умела ходить, не касаясь пола. Феанор мысленно улыбнулся.

«Я люблю читать».

– Почему?

Юноша пожал плечами.

«Не знаю. Привычка. Своего рода, сосредоточение».

– Чтение малоэффективно. А без цели даже вредно. Для сосредоточения мы используем слово «дхарана» и более глубокое понятие «самадхи» – когда ты концентрируешься так, что утрачиваешь свою индивидуальность.

«Тогда «самадхи» лучше всего описывает то состояние, в котором я нахожусь при чтении».

Девочка покачала головой.

– Ты теряешься в потоке букв, шуме слов, которые не успеваешь осмыслить. Пытаешься постичь суть, копаясь в горах мусора.

Феанор начал сердиться.

«И как же я изучу историю царств без чтения?»

Вегедэ, казалось, ждала этого вопроса. Она провела губами по лбу юноши, шепча неведомые мантры и слегка отстранилась. Царевич ощутил уже знакомое переплетение в голове, не такое резкое и болезненное по сравнению с тем, когда Скорбь закинула его в тело летающего существа (он не был уверен, что это птица, так как легко нёс в когтях барана). Перед глазами мелькали образы, знаки и линии, раздавались гудки и свист. Спустя секунду всё прекратилось. Феанор находился в кресле и удивленно хлопал глазами.

– Вот ты и знаешь всю историю. Причем не только красный том, но и зеленый, синий и черный. Абсолютно без чтения.

Безрукая собралась уходить. Обескураженный, он заметил, что ноги ее и в самом деле, не касались пола.

«А как изучать то, чего не знаешь ты или другой передатчик мыслей».

Девушка улыбнулась.

– Да, для этого придется полистать страницы. Но сейчас тебе важнее обратить внимание на то, чему только начал учиться. Например, вторить разумом не только ударам сердца, но и его молчанию.

Феанор попытался услышать мысли прислужника. Его голова, как и голова любого бездушного «изнутри» походила на простые счеты. Одна задача запускала одну программу. Если появлялся голод, Хаунеки дожидался разрешенного времени и шёл в трапезную. Царевич «слышал», что еда горячая – гороховая пресная каша с чечевицей и черным хлебом. После того, как он смог погружаться внутрь себя настолько, что не замечал мокрых простыней, обрушивавшихся в морозном восьмиугольнике, Вегедэ позволила ему послушать ее ощущения от еды. Эти переживания были намного богаче, чем прямые рефлексы педеля. Каждый вкус выводил на поверхность воспоминания, те цепляли ассоциации и поток наполнял его сознание до того, что начиналась мигрень. «Человек настолько привык к своему сознанию, что не осознает широты его течения».

Юноша мог слышать яркие, облаченные в слова, мысли людей. Иногда с ним говорила Скорбь. Все люди слышат мысли – говорила она. Мысли проявляются в выражении лица, а между телом и духом нет границы, как привыкли считать многие. Просто люди настолько заняты собой, что не обращают внимания на других. Феанор же учился «слушать» сердцем, больше понимать и меньше догадываться.

От слышания слов нужно было перейти к слышанию мыслей.

Первая ступень школы Летаа – умение слышать мысли зверей.

Вторая ступень школы Летаа – умение транслировать свои потоки сознания зверям. Вызывать образы, мысли, передавать сообщения. Гораздо сложнее слышать мысли человека – они запутаны, противоречивы, с многими контекстами. Когда адепт начинает понимать зверей и птиц, его называют «глиир» – ясный. Человек отрешился от привитых ограничений и принимает жизнь во всей полноте.

Третья и четвертая ступени – мыслеслышание и мыслеговорение с людьми, достигались лишь немногими. На вопрос Феанора – почему он может слышать и разговаривать, неужто достиг, Скорбь ответила, что это не его заслуга, но старания управителей и за пределами обители он станет «немым» и «глухим», как и все обычные люди.

Пятая ступень достигалась единицами. На этом уровне посвященный мог управлять своим сознанием и сознанием другого. Об остальных трёх ступенях царевичу не рассказали – рано ещё.

«Великие маги тоже могут следить за нами через птиц, а некоторые могут даже перекидываться в зверей!»

– Это не то, – Вегедэ уже не скрывала, что умеет летать. Она парила среди библиотеки, заложив руки-крючки за голову – будто лежала на полянке. Накидка свободно свисала, очертив перекошенную фигурку. – Переверты рождаются со своей способностью обращаться. У них очень интересное сознание – наполовину звериное, наполовину человеческое. А колдуны творят чудеса с помощью камней, амулетов, посохов, мазей и прочего. Настоящий адепт Летаа управляет сознанием без этих – девчушка поморщила носик – «костылей». Овладеешь духом – овладеешь и телом. И наоборот.