Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры - Страница 14

Однажды огневик ощутил присутствие живого существа. Это в пещеру залез человеческий детеныш, мальчик. Архидемон внимательно наблюдал, как паренек осторожно прополз через лаз, оказавшись в гроте, как с интересом и страхом рассматривал едва видимые в тусклом свете камни.

В голове узника всплыли слова, больше трех сотен лет назад сказанные Ишгаром – «Каждый из людей может стать подобным Высшему, равным по силе Теграмтону». А если так, то это маленькое существо может освободить его – ведь для Теграмтона, а тем более для Высшего эти оковы разрушить, словно создать захудалого гвельта.

Но как не спугнуть детеныша, да еще и упросить его свергнуть путы? Материализованная плоть архидемона в этом мире наверняка приведет человека в ужас, а если считать, что самосознание человечества находится на уровне средневековья… Да-а-а, тут про научный интерес точно не слышали. Ум, не отравленный техническим прогрессом трехсотлетней давности.

Стараясь, чтобы голос звучал мягко и тихо, Моргот прорычал:

– Как тебя зовут, о прекрасное создание?

Мальчонка пугливо уставился на груду камней, из которой исходил вопрос:

– К-к-корво.

– Не бойся, Корво. Я не причиню вреда. Как тебе удалось проникнуть в мою тайную обитель?

Паренек выпятил грудь, набрал воздуха в легкие:

– Я и не боюсь, чего здесь страшного? Мы в прятки играли, вот я и спрятался.

Демон сказал с притворным восхищением:

– Какой хитрый! Это место очень трудно отыскать.

Воцарилось молчание. Корво пристально смотрел на кучу, осторожно спросил:

– А ты кто, гном? И почему здесь сидишь?

Огневик, не выказывая ликования, грустно молвил:

– Я заколдованный эльф. Злобный маг превратил меня в страшное существо и заточил в этой скале. Уже несколько тысяч лет я не видел солнца, не слышал пения птиц и не ощущал дуновения южного ветра.

Мальчик зачарованно слушал. Моргот продолжил:

– Только человеческий ребенок может разрушить заклятие и освободить меня. Только где найдешь сейчас людей? Они слабы и жизнь их коротка, наверное, давно вымерли.

Корво оживился:

– Мы живые. И нас много. Я, Сивац, Аглык, Имирей. Еще и родители. И еще много в селении – десятка три, а может и четыре. Девчонки тоже есть.

– Неужто? А я почему-то принял тебя за домовенка. Старенького, лет под восемьсот-девятьсот.

Рот парнишки растянулся от уха до уха:

– Не-е-е. Мне шесть, – глаза Корво загорелись. – А я же ребенок! И человек! Я тебя освобожу.

Демон вспыхнул от радости, мелкие камешки разлетелись. Тут же, приглушив огоньки, протянул:

– Как? Я не знаю отпирающего заклинания, а ты мал для опытного мага.

– Надо очистить тебя от камней. Я сильный, дерево пальцами мну. С оковами что-нибудь придумаю.

Больше часа малец оттаскивал камни, рыл неподатливую породу. Наконец, перед ним предстал скрученный оковами Моргот. Блестящие, черные полосы, на ощупь похожие на металл, окутывали тело демона, опутывали руки и ноги, затягивали в три круга шею, врезались в грубую красноватую шкуру.

Корво с усилием потянул за одну. Полоска слегка оттянулась, затем еще сильнее врезалась в тело монстра. Тот сдержанно рыкнул, хотел было пальнуть огнём, но стерпел жгучую боль, опасаясь упустить мальца. Парнишка дергал одну за другой, но результат был одинаковым – полоски чуть отходили, после чего затягивались туже.

Мальчик уперся ручонками в колени, дышал глубоко, с раскрасневшегося лица срывались крупные соленые капли. От обиды на глаза наворачивались слезы, Корво сжал кулачками упрямые путы, дёрнул, дёрнул ещё, надрывно крикнул:

– Да разрывайтесь вы!

Внезапно сухо затрещало, полосы посветлели, на ощупь став как перетертый лён.

Моргот дико расхохотавшись, воспарил под сводом пещеры. По коже проблескивали оранжевые молнии, в глазах играли яростные огоньки:

– Я свободен от оков Ишгара! Этот мир увидит жесточайшего тирана всех времен!

Краем глаза демон заметил забившегося в щель, дрожащего паренька. Огневик расправил грудь, вперил в мальчика злобный взгляд:

– Начну завоевание с жертвы новому Правителю! То есть себе!

Мальчишка зажмурился. Моргот распалялся, в когтистой лапе, разбрасывая снопы искр, разрастался огненный шар. Внезапно он взорвался, окутав изумленного демона, заполонив пещеру жаром и едким дымом. В пустой пещере, среди валунов, без сознания остался лежать маленький Корво.

Повелитель Еннома очутился в просторной комнате. Бревенчатые стены аккуратно оскоблены, даже забитый в щели мох не свешивается, а лишь местами выпирает. Посредине небольшой стол, два резных кресла. Огневик удивленно заметил, что нигде нет ни лампады, а языки пламени от его тела не оставляют ни тени, ни даже запаха смолистой гари. Через секунду скрипнула незаметная дверь, в комнату вошел человек. В монашьей робе из верблюжьего волоса, закинутый на голову капюшон скрывает тенью лицо. Архидемон вспыхнул и испугался – от силы не осталось и следа – в руке не появилось даже искры. Человек жестом указал на стол – разъяренный из-за собственного бессилия Моргот прорычал:

– Где я и кто ты, смертный? Отвечай, не то я выпотрошу тебя. Даже самая могущественная человеческая магия не сравниться с силой архидемона.

– Сядь. Бравадами победы не одержать.

В голосе незнакомца, спокойном и глубоком, чувствовалась великая мощь. Огневик перекинулся человеком, пятерня пригладила, рыжие волосы. Он нетерпеливо уселся в кресло, руки судорожно обхватили подлокотники. Монах медленно подошел к столу, мягко опустился на свое место. Голову склонил низко, лица по-прежнему не было видно.